«Средний пол». Джеффри Евгенидис, 2002
«Middlesex», Jeffrey Eugenides
Долгий и мучительный следующий роман Джеффри Евгенидиса, который появился лишь через 9 лет после его первенца, « Девственницы-самоубийцы», слой за слоем наращивает будоражащие воображение, потенциально сенсационные предположения. Калл был рожден Каллиопой в семье греческого происхождения, который долгие годы жил девочкой, даже не подозревая об интерсексуальных состояниях его организма, которые генетически делают его особью мужского пола. Джеффри Евгенидис идет по следу гена, приведшего к этому удивительному открытию, отслеживая его путь до времен греко-турецкой войны, не теряя его места в остро реалистичном Новом Мире, в Мичигане 70-х годов 20-го века. Прошлое не умирает. Оно мутирует и, возможно, если повезет, усовершенствуется на своем пути от одного поколения к другому.
«Короткая и удивительная жизнь Оскара Уо». Хунот Диас, 2007
«The Brief Wondrous Life of Oscar Wao», Junot Díaz
Очень одиноко на углу латиноамериканского сленга и культуры гиков, но этот лауреат Нобелевской премии 2008-го года, «ищущий любви ботаник», Оскар де Леон, может только мечтать о том, чтобы вырваться куда-либо еще. Маниакальная сага о многих поколениях семейных проклятий и наследии доминиканского диктатора Рафаэля Трухильо – это рассказ главного героя и дань уважения, поднимающаяся из чащи двуязычной игры слов и великолепной смеси культур. Решимость Оскара преодолеть свою собственную судьбу, которая была предопределена еще, когда его дед пошел против воли Трухильо, захватывает даже рассказчика, Юниора, верного памяти Оскара, хоть и не ставшим столь же верным его сестре.
«2666». Роберто Боланьо, 2008
«2666», Roberto Bolano
Большие романы всегда сопутствует аура смехотворности, перехваленности критиками, недочитанности читателями, которая скоро спрячет его в задний ряд самой нижней полки вашего книжного шкафа. Еще хуже посмертное издание, что часто является последствием последнего желания автора. Эта книга включает в себя и то, и другое. Это 898 страниц, увидевших свет через 5 лет после смерти Роберто Боланьо от рака печени. Но стоит взять его в руки, как вы откроете для себя шедевр мировой литературы, кишащий историями неудачных критиков и множества убитых женщин, ревностных обеспокоенных следователей, которые не могут найти нужных ответов, и исчезнувших гениев, нежелающих быть найденными.
«Облачный атлас». Дэвид Митчелл, 2004«Cloud Atlas», David Mitchell
Забудьте о нескончаемом кино! Оригинальный роман Дэвида Митчелла, состоящий из шести разухабистых сюжетных линий, связывающих, казалось бы, абсолютно разрозненных действующих героев посредством переселения душ, является достаточно большим, чтобы быть сжатым и амбициозным без излишней чрезмерности.
«Дорога». Кормак Маккарти, 2006
«The Road», Cormac McCarthy
Отец с сыном путешествуют по постапокалиптической Америке, полу-уморенной голодом, задыхающейся от нескончаемого потока пепла, который сыплется с неба, и без всякой надежды на окончание этих страданий, упадка и смерти. Унылость романа Маккарти интерпретировали по-разному, но наполнив тему смыслом, эта унылость не так удивительна. Удивительно то, как автору удается найти крохотную частицу устремлений в этом отчаянии, создавая мир, в котором все нормальные цели жизни – достижения, социальный строй, будущие возможности – безжалостно искореняются, а затем показывая, как все живое все еще борется, не смотря на все преграды. С большой натяжкой «Дорогу» можно назвать жизнеутверждающим романом, с таким количеством ужасов. Но столь мощным и увлекающим его делают не последствия коллапса общества, но предположение того, что даже без сентиментальности, основная движущая сила взаимодействия зависящего и его покровителя остается. Не обязательно все должно быть хорошо, чтобы двигаться дальше. Но все будет двигаться дальше, а иногда – это все, что остается…
«Искупление». Иэн Макьюэн, 2001
«Atonement», Ian McEwan
На бумаге он кажется самым нудным романом в мире, еще одно описание репрессированных британцев на пороге Второй мировой войны. Однако, Иэн Макьюэн сумел превратить историю запретной любви и маленькой девочки на грани понимания взаимоотношений взрослых людей, в трогательное изучение вины, прощения и силы домыслов. Первые абзацы книги, в которых вышеупомянутая маленькая девочка совершает ужасную ошибку, обвиняя любовника своей сестры в преступлении, которого он не совершал, написаны с острой психологической проницательностью, неторопливо продвигаясь по этому напряжению. Но в последующих главах книги, игры Макьюэна со структурой изложения от ненадежных рассказчиков, перерастают в возрастающий печальный взгляд на то, как простые незначительные истории могут уничтожить жизнь.
«Приключения Кавалера и Клея». Майкл Чабон, 2000
«The Amazing Adventures of Kavalier & Clay», Michael Chabon
За последнее время клише многих авторов стало вплетение дешевых сюжетов в подобие эпических семейных саг, которые определяют американскую художественную литературу. Но, когда Майкл Чабон испробовал этот прием в своем романе «Приключения Кавалера и Клея», это было ново и свежо. Хоть он и не стал первым, кто заинтересовался смешением этих влияний, его роман стал настоящим прорывом, обеспечив успех данной техники для попыток других авторов. Но, даже сегодня, после всех имитаций, его книга все еще более живая, чем любое низкопробное чтиво или эпическая сага, повествующая о двух мальчишках в Нью-Йорке во времена Великой Депрессии, которые придумали супергероя комиксов. Хоть редкие отвлечения книги в сторону приключений могут показаться несколько глуповатыми, но все же горячее романтичное сердце героя и стремление к идеалам Золотого Века определяет курс на правду и справедливость.
«Поправки». Джонатан Франзен, 2002
«The Corrections», Jonathan Franzen
Классический толстовский семейный роман получил свой новый образ в 21-м веке и не поддался коммерческому влиянию. Распад семьи Ламбертов под давлением работы, болезней и любви раскрывается циничным юмором, разоблачая претенциозность семьи, пока не остается лишь их самая трусливая сущность, рвущаяся на свободу. Выкручивая этих несимпатичных персонажей, Джонатан Франзен подчеркивает симптомы современного недомогания, лекарством от которого является лишь способность видеть сквозь слои защитного самообмана. Современная дисфункциональная семья извивается под микроскопом Франзена, но ее черты окажутся до боли знакомыми.
«Галаад». Мерилин Робинсон, 2004
«Gilead», Marilynne Robinson
Через 23 года после блистательного романа «Домашнее хозяйство», Робинсон доказала, что является одной из величайших американских писателей своего поколения, получив Пулитцеровскую премию по литературе в 2005 году за свой столь же разрывающий сердце «Галаад». Не многие могли предположить, что то же перо, которое описало сирот Рут и Люсиль, взрослеющих в сельской местности Айдахо, сможет так мастерски оживить стареющего министра-конгрегационалиста, который, оглядываясь на свою жизнь, удивляется своей благодати, но сожалеет о своем тезке, сыне хорошего друга, который так и не пошел по пути, избранном для него старшими. Наполненный упоминаниями Кальвина, Людвига Фейербаха и других великих мыслителей, с которыми преподобный Эймс почтенно не соглашается, роман Робинсон выступает мирным теологическим трактатом, но нисколько не теряет окраса человеческих взаимоотношений.
«Белые зубы». Зэди Смит, 2000
«White Teeth», Zadie Smith
От одного из самых оригинальных талантов уже этого столетия, роман «Белые зубы» рассказывает о нетрадиционной дружбе, которая стала порталом в мир, где история каждого последующего персонажа кажется еще правдивее, чем предыдущего. Случайная встреча Арчибальда Джонса и Самеда Икбала, ветеранов Второй мировой войны, снова увидевшихся в Лондоне 70-х годов, - это лишь первые наброски детализированного портрета одного из кварталов, который меняется быстрее, чем его жители могут это осознать, упорно пытаясь найти смысл в мире, радикально отличном от мира их праотцев. Несмотря на Диккенсовский размах, дебютный роман Зэди Смит совершенно не кажется перенасыщенным или стилизованным с целью произведения впечатления. Вместо этого, его уверенный тон ведет читателя через генетические споры и группировки радикальных мусульман к глубоким пояснениям об ассимиляции и культуре в жизнях ее разноплановых персонажей.
«Кафка на пляже». Харуки Мураками, 2006
«Kafka on the Shore», Haruki Murakami
«Кафка на пляже» - это проявление таланта в метафизической реальности, усиленного двумя выдающимися персонажами: Кафка Тамура, который убегает из дома, толи, чтобы избежать страшного эдипова пророчества, толи в поисках своих пропавших матери и сестры, а также престарелый дурачок Наката, который так и не отошел после бедствий военного времени, и теперь его тянет к Кафке потому, что его нельзя понять, как большинство основных ежедневных занятий. Их одиссея, такая же загадочная для них, как и для нас, насыщена яркими персонажами и чарующими событиями. Коты беседуют с людьми, сутенер похожий на привидение берет на работу проститутку, цитирующую Гегеля, солдат, скрывающийся в лесу, совершенно не постарел со времен Второй мировой, а с неба падают рыбные ливни. В романе есть место жестокому убийству с загадочными личностями жертвы и преступника, но это все в конечном итоге находит свои ответы, в процессе постепенного раскрытия сплетенных судеб Кафки и Накаты, когда одному таки удается полностью избежать своей судьбы, а второму – начать все с чистого листа.
«Бегущий за ветром». Халед Хоссейни, 2004«The Kite Runner», Khaled Hosseini
«Бегущий за ветром» - глубоко трогательный литературный дебют Халеда Хоссейни – это рассказ о неграмотном афганском мальчике, Хассане, с необъяснимым даром предсказания, где упадет воздушный змей. Встречая свое взросление в Кабуле в начале 1970-х, Хассан был лучшим другом рассказчика Амира, хотя преданный 11-летний мальчик и был лишь слугой отца Амира, хазарейца, представителя одного из национальных меньшинств Афганистана. Но в 1975 году, в день ежегодного массового запускания воздушных змеев с соревнованиями в Кабуле, между мальчиками произошло что-то непередаваемое…
«Не отпускай меня». Кадзуо Исигуро, 2005
«Never Let Me Go», Kazuo Ishiguro
Авторы художественной прозы мейнстрима, которые осознанно выбирают неудачные жанры, оказываются лидерами удивительного движения 2000-х. Большинство таких романов и рассказов хорошо осознают куда уходят корни их жанра. Но сказка Кадзуо Исигуро о двух девочках, которые постепенно постигают настоящую природу своего существования, сохраняет самое главное в его творчестве – его ощущение мира, как чего-то эфемерного, что может в любой момент лопнуть – вводя его в лучшие традиции дистопической научной литературы с ее чувством несовершенного человечества, которое пробивается сквозь бесплодный мир. Как и подобный научно-фантастический эксперимент «Дорога» Кормака Маккарти, «Не отпускай меня» становится свидетельством того, что любовь остается в живых любым способом.
«Аустерлиц». В. Г. Зебальд, 2001
«Austerlitz», W.G. Sebald
«Аустерлиц» - это полнейшая индивидуальность. Давно уже стало модным стирать границы между художественными и документальными формами, между романом и мемуарами, а Зебальд сделал это еще до того, как это стало круто. Но роман, который, главным образом, рассказывает о странствиях автора по Европе, не создает впечатление ловкого трюка. Ты чувствуешь, что это именно то, что писатель и должен был сказать. «Аустерлиц» - это роман о сложных, ужасающих, нечеловеческих разрушениях, на которых построены все общества Запада (совершенно объяснимая одержимость для немца). Основная мысль романа в том, что мы все живем в безмолвных, прекрасных руинах садистских бедствий, а Зебальд раскрывает все эти руины. Прочитать книгу все равно, что остановиться и понюхать розы, но розы эти пахнут садистскими разрушениями.
«Эмпайр Фоллс». Ричард Руссо, 2001«Empire Falls», Richard Russo
Большая часть Америки вышла из 20-го века слабо подготовленной к 21-му столетию. События в романе Ричарда Руссо, «Эмпайр Фоллс», разворачиваются в одном из таких мест, в промышленном городке штата Мэн, в котором жизнь продолжается, не смотря на то, что индустрия, благодаря которой он и появился, больше не может способствовать его развитию. Руссо ввел памятные на то время персонажи и комические моменты в роман, который оказался более амбициозным, чем его ранние работы. Книга ослабляет место и время будущим, которое не дает обнадеживающих обещаний о лучшем завтрашнем дне, кроме взаимной поддержки самих жителей городка.
«Побег». Элис Мунро, 2004
«Runaway», Alice Munro
В каждом из пяти собраний сочинений, которые она опубликовала начиная с 2000 года, но в этом особенно, писательница представляет абсолютно захватывающие рассказы. Читателю даже можно простить предположение о том, что их писать легко. Ведь это не так!
«Мастер». Колм Тоибин, 2005
«The Master», Colm Toibin
Красивый и глубоко трогательный роман «Мастер» рассказывает историю человека из одной из первых интеллигентных семей Америки, который покидает свою страну в конце 19-го века, ради жизни в Париже, Риме, Венеции и Лондоне среди привилегированных аристократов и писателей. Посредством потрясающе звучной прозы Тоибин запечатлел одиночество и надежду мастера психологической проницательности, чье вторжение в новую область человеческой близости подвело тех, кого он пытался любить. Эмоциональная глубина этого портрета ужасно захватывающая.
«Половина желтого солнца». Нгози Адичи Чимаманда, 2006
«Half of a Yellow Sun», Chimamanda Ngozi Adichie
Мастерский, западающий в память роман нигерийской писательницы «Половина желтого солнца», воспроизводит момент зарождения современной африканской истории. Это рассказ о пылком сражении народа Биафры за становление независимой республики в Нигерии в 1960-х годах, а также о холодящих кровь насилиях, которые последовали после этого.
«Необычная Земля». Джумпа Лахири, 2008
«Unaccustomed Earth: Stories», Jhumpa Lahiri
Один из самых покупаемых авторов, лауреат Пулитцеровской премии, представляет собрание из восьми блестящих рассказов, которые ведут нас от Кембриджа и Сиэтла в Индию и Таиланд, исследуя тайны семейной жизни. Сборник «Необычная Земля» богат характерными приемами автора: изысканная проза, эмоциональная мудрость и тонкие описания самых сложных процессов сердца и разума. Это работа писательницы на пике ее возможностей.
«Джонатан Стрендж и мистер Норрелл». Сюзанна Кларк, 2004
«Jonathan Strange & Mr. Norrell», Susanna Clarke
Это пример мэш-апа в литературе, который одновременно поразительно оригинальный и успокоительно знакомый. Роман представляет подобие идеализированной версии викторианского романа со всеми его салонными манерами и морально репрессированными эмоциями, с вкраплением магии. Но это не символическая магия. Она фактическая, со своими правилами, загадками, и со всеми возможными опасностями, которые сложно разгадать и невозможно игнорировать. Первый роман Сюзанны Кларк очень удобочитаем, являясь изучением часто устрашающего мира. Это основательная исследовательская работа по теме, исследование которой полностью вымышленное. «Джонатан Стрендж и мистер Норрелл», который писался целых 10 лет, все же легкий, как перышко, а рассказ о дружбе и вражде двух величайших волшебников своего времени несет в себе вечное свойство всех поистине великих фантастических произведений, обнадеживающий, но не всецело заслуживающий доверия.
