А какие у тебя сексуальные фантазии? Или стыдно признаться?
Вот мне, например, интересно: почему мы пристали с этим чертовым каминг-аутом к гомосексуалистам? Почему мы требуем от людей какого-то добровольного признания? Ведь для них это обычная жизнь, обычные, можно сказать, даже бытовые желания - это все чересчур обычно, чтобы в чем-то признаваться. Ведь когда общество выделяет что-то термином, даже таким лояльным как «каминг-аут», это становится чем-то постыдным. Вот и получаем, что каминг-аут – вроде как добровольное признание в чем-то постыдном. Не будет же человек добровольно скрывать то, чем хвастают все, правда? Люди обычно скрывают что-то неудобное, свои guilty pleasures, даже так.
Так вот, у меня вопрос: почему мы вдруг напали на геев? Эй, натуралы, почему мы вдруг все ополчились против гомосексуалистов? Почему требуем от них публичных признаний: да скажи уже, что ты любишь мальчиков, Миша; а ты спишь с девочками, Таня; а ты, Сережа, по пятницам балуешь пацанов, а в субботу заводишься от Оли. Да признайтесь, вы, наконец и станет нам легче. Мы все сразу выдохнем, расслабимся и разойдемся по своим делам. Только же признайтесь, черти! Но почему? Почему признаваться нужно именно геям? Почему бы нам всем тогда не признаться, а?
Можно же ввести такой обязательный акт добровольного признания, такой всеобщий каминг-аут безотносительно пола, расы, длины волос и цвета глаз. Можно назвать его как-то, ммм…common out, и всем по очереди взбираться на тумбу в парке и признаваться в чем-то своем. Пусть у каждого будет возможность сделать свое заявление в чем-то, что кажется обществу постыдным. Пусть эта возможность открыться будет у всех. Пусть у каждого в жизни будет это важное и неловкое событие. А то что мы только - геи да геи.
Я вот даже знаю, что тогда вылезет наружу. Вокруг чего будут вертеться эти непрекращающиеся признания. Вокруг секса, конечно. Вернее, вокруг сексуальных фантазий. Вдруг окажется, что Максим Петрович всю жизнь мечтал примерить наручники и оказаться под острой шпилькой какой-нибудь строгой и властной блондинки, затянутой в латекс. А ему вместо блюд из меню БДСМ всегда подавали свежие пухленькие груди Марии Сергеевны и непременно вид на них сверху. Так и умер Максим Петрович, обделенным сексуально, так и не вкусил ни разу силу подчинения. Только миссионерскую позу, только ее, где он, блин, всегда должен был играть первую скрипку. Думаете, эта история придуманная? Ага. Покопайтесь-ка в своих фантазиях, уверена, что в этом списке есть хоть один пункт, который вы стесняетесь озвучить своему партнеру. Хоть один-единственный common out, но есть у каждого. А вы на геев нападаете…
Почему мы стесняемся признаться в своих фантазиях?
По той же причине, что и геи не спешат снять маску. Наше общество еще слишком молодо для подобных признаний. И когда я говорю «наше общество», я имею в виду всех жителей планеты. Скандалы в Голливуде красноречиво показывают, что и Америка не сильно освободилась от своего пуританства. Не очень-то мы отличаемся.Мы слишком юны для взрослого признания: все люди разные и надо научиться эту разность принимать. Это нормально, если ты хочешь, чтобы твой мужчина взял тебя на кухонном столе среди старинных фарфоровых чашечек, которые его маме достались от ее прабабушки. Это нормально, если ты понимаешь, что вероятность, что на кухню может зайти мама (черт, это же ее квартира) очень высока, но тебя это заводит, чертовски заводит. Это нормально – иметь такое желание. И лучше его, если не осуществить тут же, так хотя бы проговорить.
Но мы-де стесняемся. Даже с самыми родными и близкими людьми стесняемся. А потом умираем, как Максим Петрович, так и не познав свою условную строгую, властную женщину, затянутую в латекс. А все почему? Потому что мы еще подростки. Мы все будто до сих пор проживаем пубертатный период со своими прыщами и комплексами. Мы все еще похихикиваем в кулачок, когда видим эротические фотографии и боимся, чтобы наши настоящие мечты не попали на обозрение. Уж лучше мы будем мучиться в миссионерской позе. Ни одного оргазма за всю жизнь – зато у меня был всего один мужчина и его мама ни разу не застукала нас, орущих во время коитуса на ее же кухне. Я чистая девочка. Я чистая.
Для кого мы всю жизнь храним эту чистоту? Чистоту даже в мыслях
А кому нужна такая чистота? Ведь ты же сама понимаешь ее мнимость и невсамделишность. Она не приносит тебе радости удовлетворения в сексе. Может, нам стоит наконец-то перестать скрывать свои фантазии от себя же? Для начала хотя бы от себя. Ты же смотришь фильмы, читаешь книги, ты же фантазируешь о чем-то. Иногда жар внизу живота будто говорит тебе: ух, вот бы это попробовать! Разве у тебя такого не бывает? Так почему бы не продумать эту фантазию до мелочей, а потом обсудить ее со своим партнером? В этом ничего стыдного нет. Секс – это одна из самых важных сфер нашей жизни, это зона нашего удовлетворения. Можешь считать, что тут кроются задатки твоего счастья и радости. Представь, что в твоих руках контролировать это: делать все возможное, чтобы эмоции были еще ярче. Именно поэтому не стоит скрывать свои фантазии. Всегда помни об условном Максиме Петровиче, который так и умер, не удовлетворенным на полную. Не будь Максимом Петровичем. Ты еще слишком молода, чтобы отказываться от латекса и шпильки. :-)
Я долго думала, почему мы стесняемся открыть свои сексуальные фантазии? Почему стесняемся признаться, что нам хочется секса прямо сейчас, в кинотеатре, в самолете, что нам хочется попробовать другую позу, что нам хочется поменяться ролями и быть ведущими – почему мы стесняемся озвучить это своему партнеру? Мы боимся, что он будет смеяться? Ты правда думаешь, что твой мужчина рассмеется, услышав рассказ о твоем желании? К черту тогда его! Зачем он тебе нужен? Да нет же, причина не в этом. Мы стесняемся себя. Мы сами себе стесняемся в этом признаться.
Да что там фантазии: очень часто люди даже стесняются признаться, что им нравится заниматься сексом. Почему? Да как-то стыдно.
